О расхождениях во внешней и внутренней политике современной России главный редактор "Правды.Ру" Инна Новикова беседует с историком Андреем Фурсовым.
— В последнее время в связи с обвалом мировых нефтяных цен многие аналитики ищут аналогии, отсылающих нас в 1990-е годы и к временам развала СССР.
— Это один из мифов, что Советский Союз развалился из-за падения цен на нефть, хотя оно и действительно создало для страны целый ряд проблем. Этот миф специально выковывался для того, чтобы скрыть акт сознательного сделанного выбора тогдашней верхушкой Советского Союза, интересы которой выражала горбачевская команда.
Выбор этот заключался в сознательной сдаче Советского Союза. Под это "подвели" и другую подобную ложь, будто у нас в 1990-1991 годы было нечего есть, потому что случился неурожай. Наоборот, в 1990 году в СССР собрали фантастический урожай. И в 1991 году тоже.
В Советском Союзе в середине 1980-х годов возник целый кластер лиц, заинтересованных в превращении самих себя в неких собственников. Эти люди вовсе не хотели разрушать СССР, они желали просто "отодвинуть" КПСС. А Запад их переиграл: сломал и Советский Союз, и их отодвинул.
Горбачев, Шеварднадзе — это был только внешний фасад, реальных же "кукловодов" мы, возможно, вообще никогда не узнаем. Поэтому все разговоры о том, что Советский Союз сгубила нефть — достаточно просто посмотреть, какую долю в экспорте Советского Союза занимала нефть, и какую долю она занимает в нашем экспорте сейчас.
Я еще раз подчеркиваю — нам нужно исходить не из того, что нефть подешевела, а из того, что хаос вокруг России будет с каждым годом только нарастать. Наша задача — не пустить этот хаос на свою территорию.
— Ну, вокруг нас всегда был хаос…
— Такой не всегда. Проблема в том, что стратегия управляемого хаоса, это принципиально новая, специально разработанная стратегия. То, что произошло, скажем, на Ближнем Востоке, и то, что пытаются делать сейчас по периметру наших границ — это как раз и есть стратегия управляемого хаоса.
С ним очень трудно бороться, как очень трудно государству бороться и с сетевыми структурами — это совсем другой уровень. Необходимо учиться жить в совсем другом мире.
Кто мог подумать двадцать лет назад, что в центре Москвы могут быть теракты, а в метро будут просить сообщать об оставленных вещах, чтобы милиция проверяла паспорта на улицах. Теперь это наша реальность.
— И еще по поводу противоречий между нашими внутренними и внешними амбициями. Большинство россиян полностью устраивает проводимая сегодня внешняя политика. Но вот экономическая политика, проводимая российским правительством, вызывает все больше и больше вопросов.
— Это очень серьезное противоречие, которое не может существовать долго, оно обязательно решится в ту или иную строну. Либо внешняя политика "подтянет" внутреннюю, потому что, если ты проводишь активную внешнюю политику, либо внешняя политика возвратится к временам ельцинщины, когда мы подняли руки, и сказали: "Все, берите нас!"
— Вы видите хотя бы "луч света" в темном царстве российской внутренней политики?
— К сожалению, пока не вижу. Мы, конечно, отчасти встали с колен. Но все зависит от очень многих обстоятельств, от того, как будет складываться ситуация в мире. Понимаете, будущее зависит от того, насколько люди готовы за него биться и готовы ради него чем-то жертвовать.
Но, опять же, жертвовать должны все. Когда нам рассказывают, что в стране кризис, а Чубайс в то же самое время говорит о том, что у него "очень много денег", это не есть хорошо.
— Чубайс — персонаж хорошо известный.
— Чубайс — это часть власти. А когда речь заходит о власти, я постоянно повторяю: первый шаг, который наша она должна сделать, для того, чтобы двигаться дальше, это дать политико-правовую оценку горбачевщине, и ельцинщине, дистанцироваться от этого. Пока не будет сформулирована четкая моральная и политико-правовая позиция по отношению к наследию Горбачева и Ельцина, пока это не будет зафиксировано как официальная позиция власти, очень многие вещи будут провисать.
Наш президент сегодня говорит, что разрушение Советского Союза — это геополитическая катастрофа. Но у этой катастрофы есть имя, фамилия и отчество. Советский Союз не просто взял и развалился. Собрались три человека и что-то подписали. А четвертый человек, который сидел в Кремле, не отдал приказ их арестовать, вообще ничего не сделал. Так дай всем им политико-правовую оценку. Сказав "а", нужно сказать "б".
— Но это очень сложный шаг.
— Сложный, не спорю. Быть властителем вообще очень сложно. Это означает, что нужно принимать на себя ответственность за очень непопулярные вещи, рисковать. Но тот, кто берет в руки власть, должен и соответствовать. Не должно быть никакой недосказанности, вора нужно называть вором, предателя предателем, преступника — преступником. А когда мы с одной стороны хвалим, а с другой — клянем, это самая мерзкая вещь.
— История учит, что оценки со временем могут меняться, и то, что когда-то плохим, со временем видится хорошим, и наоборот. Мы заклеймим Горбачева, а лет через двадцать окажется что он все-таки действовал правильно и был чуть ли не спасителем.
— Он кого спас? Нет, это любимая фишка наших либералов насчет того, что все относительно. Здесь очень просто — человек получил ядерную державу с очень серьезной экономикой, и в 1991 году Тэтчер в Хьюстоне признала, что советская экономика в восьмидесятые годы была угрозой для западных экономик. Человек в 1985 году получил страну и через шесть лет страны не стало. Оценка того, что было им сделано, однозначна.
Также, как никогда не изменится оценка семибоярщины во время Смуты. Это вообще было начало XVII века, очень давно. Но мы знаем, что Минин и Пожарский герои. Мы знаем, кто были мерзавцами, этого никто никогда не отменит. Никто никогда не отменит, что Власов был предателем.
И насчет разговоров о том, что кого-то спас Горбачев… Как говорил непопулярный сегодня Ленин: лучшая политика — принципиальная политика.
Интервью к публикации подготовил Сергей Валентинов
Комментариев нет:
Отправить комментарий