Уроки гиперинфляции в Германии 20-х...

К чему может при­ве­сти ко­ли­че­ствен­ное смяг­че­ние — на при­ме­ре про­шло­го века.

На ги­пе­рин­фля­цию в Гер­ма­нии на­ча­ла 1920-х годов часто ссы­ла­ют­ся как на при­мер ужас­ных по­след­ствий чрез­мер­но­го пе­ча­та­ния денег — ве­ду­щая ин­ду­стри­аль­ная эко­но­ми­ка под­да­ет­ся идеям неком­пе­тент­ных управ­ля­ю­щих цен­траль­ных бан­ков и всту­па­ет на скольз­кую до­рож­ку сни­же­ния цен­но­сти ва­лю­ты.

Увы, ре­аль­ность на­мно­го слож­нее, осо­бен­но если при­ни­мать во вни­ма­ние опре­де­лен­ные гео­по­ли­ти­че­ские и эко­но­ми­че­ские огра­ни­че­ния того вре­ме­ни. И, как мы уви­дим, из этого эпи­зо­да можно вы­ве­сти несколь­ко важ­ных уро­ков, ко­то­рые могут по­мочь нам оце­нить эф­фек­тив­ность сни­же­ния цен­но­сти нашей соб­ствен­ной ва­лю­ты в 21 веке.

Театр действий

Ев­ро­па ра­ди­каль­но из­ме­ни­лась после Пер­вой ми­ро­вой войны. Ми­ну­ла эпоха ве­ли­ких им­пе­рий Цен­траль­ной Ев­ро­пы, и раз­дроб­лен­ным го­су­дар­ствам, воз­ник­шим на их об­лом­ках, при­ш­лось ра­бо­тать с го­раз­до более скром­ны­ми ре­сур­са­ми и неод­но­знач­ны­ми ме­то­да­ми. Даль­ше на во­сток под­ни­ма­ла го­ло­ву новая ве­ли­кая сила — боль­ше­ви­ки за­хва­ти­ли власть в Рос­сии и смело за­яв­ля­ли, что не оста­но­вят­ся на до­стиг­ну­том. На дру­гом бе­ре­гу Ат­лан­ти­ки рас­ки­ну­лась Аме­ри­ка, ко­то­рая толь­ко что про­де­мон­стри­ро­ва­ла, что спо­соб­на со­брать необ­хо­ди­мые ре­сур­сы, чтобы взять верх в любом столк­но­ве­нии, и что может стать силой, с ко­то­рой при­дет­ся счи­тать­ся.

Ве­ли­ко­бри­та­ния со­хра­ни­ла ста­тус сверх­дер­жа­вы, и ей не нужно было боль­ше стра­шить­ся неко­гда мо­гу­ще­ствен­ной немец­кой армии. Стра­на ока­за­лась в без­опас­но­сти, и от­ныне ее за­бо­ти­ли в ос­нов­ном во­про­сы эко­но­ми­ки, и осо­бен­но — эко­но­ми­че­ские спо­со­бы про­ти­во­сто­ять боль­ше­вист­ской угро­зе. Фран­ция, с дру­гой сто­ро­ны, все еще была неза­щи­щен­ной перед воз­рож­да­ю­щей­ся Гер­ма­ни­ей, во мно­гом бла­го­да­ря тому, что про­мыш­лен­ный по­тен­ци­ал Рейха в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни остал­ся не за­тро­нут вой­ной. Ло­гич­но, что Фран­цию боль­ше всего за­ни­ма­ли во­про­сы по­ли­ти­ки.

Фран­цу­зы счи­та­ли, что мир в Во­сточ­ной Ев­ро­пе дол­жен быть глав­ной за­бо­той го­су­дарств За­пад­ной Ев­ро­пы, и что нель­зя поз­во­лить Гер­ма­нии снова рас­про­стра­нить свое вли­я­ние на во­сток; Бри­та­ния пред­по­чи­та­ла вос­при­ни­мать две эти об­ла­сти Ев­ро­пы как аб­со­лют­но не за­ви­ся­щие друг от друга (в част­но­сти из-за опа­се­ний, что веч­ные дряз­ги во­сточ­ных ев­ро­пей­цев могут снова втя­нуть ос­нов­ные за­пад­ные дер­жа­вы в ре­ги­о­наль­ный кон­фликт, как это было в 1914 году). Фран­ция по­ла­га­ла, что Гер­ма­нию толь­ко силой можно при­ну­дить к под­дер­жа­нию мира; ее ост­ров­ные со­се­ди счи­та­ли, что Гер­ма­нию можно скло­нить к миру с по­мо­щью усту­пок.

Хотя в то время этого нель­зя было преду­га­дать, имен­но по­доб­ные раз­ли­чия во взгля­дах в ко­неч­ном счете могли под­го­то­вить почву для ги­пе­рин­фля­ции в ​​Гер­ма­нии.

Репарации Германии

Под­пи­сав­ши­е­ся сто­ро­ны Вер­саль­ско­го мира

Во­ен­ные ре­па­ра­ции стали ос­нов­ным фак­то­ром раз­до­ра между стра­на­ми За­пад­ной Ев­ро­пы. Фран­цу­зы, в част­но­сти, были весь­ма недо­воль­ны ре­зуль­та­та­ми Вер­саль­ско­го до­го­во­ра и при каж­дом удоб­ном слу­чае пы­та­лись от­сто­ять свои ин­те­ре­сы.

Пред­ва­ри­тель­ные пла­те­жи долж­ны были со­ста­вить в общей слож­но­сти 20 млрд марок к маю 1921 года, но по­лу­ча­те­ли утвер­жда­ли, что было вы­пла­че­но толь­ко около 8 млрд. В ре­зуль­та­те в тот год Гер­ма­ния по­лу­чи­ла мно­же­ство тре­бо­ва­ний и уль­ти­ма­ту­мов от по­бе­ди­те­лей, в том числе угро­зу ок­ку­пи­ро­вать Рур.

Под зна­чи­тель­ным дав­ле­ни­ем немцы в конце кон­цов со­гла­си­лись вы­пу­стить об­ли­га­ции на общую сумму 132 млрд марок как чек на воз­ме­ще­ние ущер­ба. 82 млрд из них немед­лен­но где-то за­те­ря­лись. Остав­ши­е­ся 50 млрд долж­ны были вы­пла­чи­вать­ся еже­год­ны­ми пла­те­жа­ми в раз­ме­ре 2 млрд марок плюс доля от немец­ко­го экс­пор­та.

Тем не менее, Гер­ма­ния была обя­за­на пла­тить по этим об­ли­га­ци­ям толь­ко при удо­вле­тво­ре­нии двух усло­вий:

• во-первых, она должна была иметь профицит бюджета, то есть у правительства должны были оставаться дополнительные ресурсы сверх того, что требуется для удовлетворения текущих обязательств;
• во-вторых, должно было иметь место положительное сальдо внешней торговли, что позволило бы стране накопить достаточно золота или иностранной валюты для урегулирования репараций.

Как вы­яс­ни­лось, ни одно из этих усло­вий не вы­пол­ня­лось на про­тя­же­нии всех 1920-х годов. Таким об­ра­зом, Гер­ма­ния ни­ко­гда не была в со­сто­я­нии вы­пла­чи­вать свой долг. В итоге все это обер­ну­лось пе­ча­та­ни­ем денег, хотя ре­аль­ные пер­во­при­чи­ны такой по­ли­ти­ки нель­зя све­сти к одним лишь ре­па­ра­ци­ям.

Инфляция срывается с цепи

Стро­го го­во­ря, дело да­ле­ко не толь­ко в них. В том, что Гер­ма­нии не уда­лось до­бить­ся про­фи­ци­та бюд­же­та, было ви­но­ва­то ис­клю­чи­тель­но её соб­ствен­ное пра­ви­тель­ство, ко­то­рое от­ка­за­лось со­кра­тить рас­хо­ды и по­ни­зить уро­вень жизни на­ро­да или, на­о­бо­рот, вве­сти до­ста­точ­ное на­ло­го­об­ло­же­ние, чтобы со­здать из­бы­ток средств.

В неспо­соб­но­сти Гер­ма­нии по­лу­чить по­ло­жи­тель­ное саль­до тор­гов­ли при­ня­то ви­нить её кре­ди­то­ров. При том что немцы почти не пы­та­лись со­кра­тить за­куп­ки из-за ру­бе­жа (что также при­ве­ло бы к па­де­нию уров­ня жизни), кре­ди­то­ры ка­те­го­ри­че­ски от­ка­зы­ва­лись раз­ре­шить сво­бод­ный ввоз немец­ких то­ва­ров в свои стра­ны, оправ­ды­вая это тем, что это по­до­рвет их соб­ствен­ную ин­ду­стрию.

На­пом­ним: ин­тер­пре­та­ция этих неудач могла ме­нять­ся в за­ви­си­мо­сти от гео­по­ли­ти­че­ских воз­зре­ний кон­крет­но­го кре­ди­то­ра. Бри­та­ния рас­смат­ри­ва­ла их как под­твер­жде­ние того, что Гер­ма­ния неспо­соб­на пла­тить по сче­там, в то время как фран­цу­зы счи­та­ли, что они про­сто не хотят пла­тить. На самом деле правы были и те, и дру­гие.

Если бы Гер­ма­нии дали воз­мож­ность сво­бод­но экс­пор­ти­ро­вать, она, ве­ро­ят­но, могла бы про­из­ве­сти до­ста­точ­но то­ва­ров и услуг, чтобы обес­пе­чить зна­чи­мую часть ре­па­ра­ций — на это ука­зы­ва­ет от­но­си­тель­ное по­вы­ше­ние до­хо­дов на душу на­се­ле­ния за де­сять по­сле­ду­ю­щих лет. По­сколь­ку такой воз­мож­но­сти ей не дали, немец­кое пра­ви­тель­ство год за годом стал­ки­ва­лось с де­фи­ци­том бюд­же­та, не желая про­во­дить бо­лез­нен­ное по­вы­ше­ние на­ло­гов и со­кра­щать бюд­жет­ные рас­хо­ды (то, что мы се­год­ня зовем «стро­гим» бюд­же­том). Сред­ством фи­нан­си­ро­ва­ния стало кре­ди­то­ва­ние цен­траль­ным бан­ком (эк­ви­ва­лент ко­ли­че­ствен­но­го смяг­че­ния).

Таким об­ра­зом, тем, что вы­зва­ло зна­чи­тель­ный рост тем­пов ин­фля­ции, были не столь­ко ре­па­ра­ции сами по себе, сколь­ко по­ли­ти­ка гер­ман­ско­го пра­ви­тель­ства, на­прав­лен­ная на по­пыт­ку их обой­ти. Огра­ни­че­ние сво­бод­но­го по­то­ка немец­ких то­ва­ров на рынки кре­ди­то­ров су­ще­ствен­но усу­гу­би­ло про­бле­му — при ана­ли­зе при­чин уско­ре­ния ин­фля­ции на на­чаль­ном этапе этот фак­тор часто недо­оце­ни­ва­ют.

А она, меж тем, и прав­да уско­ри­лась. В то время как но­ми­наль­ная сто­и­мость немец­кой марки к фунту стер­лин­гов была около 20, в ав­гу­сте 1921-го она упала до 305, а затем в но­яб­ре того же года — до 1020.

Но худ­шее было еще впе­ре­ди.

Германия теряет Рур

По­след­ствия ин­фля­ции в немец­ком об­ще­стве ощу­ща­лись очень нерав­но­мер­но. Те, кто рас­по­ла­гал ре­аль­ны­ми ак­ти­ва­ми, будь то земли или про­мыш­лен­ные пред­при­я­тия, толь­ко вы­иг­ра­ли — ин­фля­ция по­вы­си­ла цен­ность их иму­ще­ства и сде­ла­ла ни­чтож­ны­ми долги. Весь удар, как все­гда, при­нял на себя сред­ний класс.

В июле 1922 года Гер­ма­ния по­тре­бо­ва­ла вве­сти мо­ра­то­рий на вы­пла­ту де­неж­ных ре­па­ра­ций в те­че­ние сле­ду­ю­щих 30 ме­ся­цев. Хотя ан­гли­чане были го­то­вы усту­пить, по край­ней мере, от­ча­сти, Фран­ция утвер­жда­ла, что Гер­ма­ния не при­ло­жи­ла к опла­те дол­гов ни­ка­ких ре­аль­ных уси­лий и, со­от­вет­ствен­но, такой мо­ра­то­рий может быть при­нят, толь­ко если будет под­креп­лен адек­ват­ны­ми га­ран­ти­я­ми.

Это озна­ча­ло, что к кре­ди­то­рам дол­жен пе­рей­ти кон­троль над ле­са­ми, руд­ни­ка­ми и за­во­да­ми За­пад­ной Гер­ма­нии, а также над её та­мож­ня­ми, чтобы по­лу­чить до­хо­ды, ко­то­рые могут быть на­прав­ле­ны на вы­пла­ту ре­па­ра­ций. И вот в ян­ва­ре 1923 года Ко­мис­сия по воз­ме­ще­нию ущер­ба про­го­ло­со­ва­ла (3 к 1 — Бри­та­ния про­тив Фран­ции, Бель­гии и Ита­лии) за объ­яв­ле­ние де­фол­та по вы­пла­там Гер­ма­нии. Два дня спу­стя во­ору­жен­ные силы трех стран на­ча­ли ок­ку­па­цию Рура.

Ввод фран­ко-бель­гий­ско­го огра­ни­чен­но­го кон­тин­ген­та в Рур

Дан­ный район был жиз­нен­но важен для эко­но­ми­ки Гер­ма­нии. В нем про­жи­ва­ло 10% на­се­ле­ния стра­ны, он про­из­во­дил 80% угля, же­ле­за и стали и обес­пе­чи­вал 70% гру­зо­пе­ре­во­зок Гер­ма­нии. В ре­зуль­та­те Гер­ма­ния от­пла­ти­ла за­хват­чи­кам, объ­явив все­об­щую за­ба­стов­ку в Рур­ском ре­ги­оне, пре­кра­ти­ла все ре­па­ра­ци­он­ные пла­те­жи и при­зва­ла на­се­ле­ние к «пас­сив­но­му со­про­тив­ле­нию». Для того, чтобы под­дер­жать ба­сту­ю­щих, было ре­ше­но на­пе­ча­тать боль­ше бу­маж­ных денег.

К концу 1923 года про­из­вод­ство в ре­ги­оне упало до трети своей обыч­ной мощ­но­сти. Немец­кая марка была близ­ка к пол­но­му краху — курс упал с 80 тыс. марок за фунт в ян­ва­ре 1923-го до 20 млрд в де­каб­ре того же года.

И вот о чем нужно пом­нить: имен­но со­кра­ще­ние про­из­вод­ствен­ных мощ­но­стей в Гер­ма­нии од­но­вре­мен­но с по­вы­ше­ни­ем де­неж­ной эмис­сии стало при­чи­ной ги­бе­ли ее ва­лю­ты.

Заключение

Со­про­тив­ле­ние в Руре со­зда­ло много труд­но­стей для Гер­ма­нии — как эко­но­ми­че­ских, так и фи­нан­со­вых, — и боль­шое пси­хо­ло­ги­че­ское на­пря­же­ние для Фран­ции и Бель­гии. Немец­кая марка ру­ши­лась, а стра­ны, ок­ку­пи­ро­вав­шие Рур, не по­лу­ча­ли же­лан­ных ре­па­ра­ций.

В конце кон­цов был до­стиг­нут ком­про­мисс, по ко­то­ро­му Гер­ма­ния при­ня­ла дру­гой план воз­ме­ще­ния ущер­ба (план Дау­э­са), и ок­ку­па­ция Рура была за­вер­ше­на.

По­бе­ди­те­ля­ми в этой ис­то­рии вышли бри­тан­цы, ко­то­рые про­де­мон­стри­ро­ва­ли, что без их под­держ­ки Фран­ция не может успеш­но при­ме­нять силу. Это будет иметь важ­ные гео­по­ли­ти­че­ские по­след­ствия в по­сле­ду­ю­щие годы.

Но вы­иг­рал от этого и кое-кто еще, а имен­но ра­ди­каль­ные по­ли­ти­че­ские пар­тии в Гер­ма­нии, ко­то­рым на руку было уни­же­ние и разо­ча­ро­ва­ние, ис­пы­ты­ва­е­мое зна­чи­тель­ной ча­стью на­се­ле­ния. В сле­ду­ю­щие де­сять лет наи­бо­лее ра­ди­каль­ная из них при­дет к вла­сти.

Урок

Этот эпи­зод ил­лю­стри­ру­ет неоче­вид­ные, но чрез­вы­чай­но важ­ные прин­ци­пы ди­на­ми­ки де­неж­ной эмис­сии, осо­бен­но в связи с про­из­вод­ствен­ны­ми мощ­но­стя­ми и сво­бод­ным рын­ком. Обиль­ная пе­чать бу­маж­ных денег может быть необ­хо­ди­мым усло­ви­ем для по­лу­че­ния вы­со­ких тем­пов ин­фля­ции, но в со­вре­мен­ном мире да­ле­ко не до­ста­точ­ным.

В от­кры­той эко­но­ми­ке ин­фля­ция может про­яв­лять­ся как устой­чи­вый рост цен и/или ухуд­ше­ние тор­го­во­го ба­лан­са. Что ка­са­ет­ся по­след­не­го, в дни зо­ло­то­го стан­дар­та за этим по­сле­до­ва­ла бы мас­со­вая скуп­ка зо­ло­та, ко­то­рая ра­бо­та­ет как са­мо­ре­гу­ли­ру­ю­щий­ся ме­ха­низм: цен­траль­но­му банку при­ш­лось бы по­вы­сить став­ки, чтобы ком­пен­си­ро­вать эти отток и охла­дить внут­рен­ний спрос, ко­то­рый, в первую оче­редь, и при­во­дит к дис­ба­лан­су.

Се­год­ня у нас есть необес­пе­чен­ные ва­лю­ты, дви­жи­мые раз­ни­цей в про­цент­ных став­ках, ин­фля­ци­он­ны­ми ожи­да­ни­я­ми, пре­ми­я­ми за риск, со­зда­ни­ем кре­ди­та и так далее, так что по­доб­ный дис­ба­ланс может со­хра­нять­ся куда доль­ше. И у нас есть одно жиз­нен­но важ­ное улуч­ше­ние по срав­не­нию с 1920-ми (на самом даже со всем вре­ме­нем вплоть до конца 70-х): прак­ти­че­ски без­гра­нич­ные про­из­вод­ствен­ные мощ­но­сти.

За несколь­ко де­ся­ти­ле­тий ка­пи­та­лиз­ма и гло­ба­ли­за­ции стала воз­мож­ной быст­рая сбор­ка про­из­вод­ствен­ных мощ­но­стей в любой точке мира, как пра­ви­ло, си­ла­ми самих пред­при­ни­ма­те­лей, а в неко­то­рых очень важ­ных слу­ча­ях — и ор­га­на­ми пла­но­вой эко­но­ми­ки (читай Китая). Таким об­ра­зом, мы можем обес­пе­чить быст­рый рост пред­ло­же­ния, чтобы ком­пен­си­ро­вать по­вы­ше­ние спро­са, сводя на нет дол­го­сроч­ное воз­дей­ствие на цены.

Гло­баль­ные рынки стали очень эф­фек­тив­ны­ми в по­ис­ке воз­мож­но­стей для це­но­во­го ар­бит­ра­жа и их устра­не­ния на ос­но­ве сво­бод­но­го дви­же­ния ка­пи­та­ла и то­ва­ров. Как ре­зуль­тат, мы имеем, по сути, де­фля­ци­он­ную си­сте­му для за­пад­ных эко­но­мик, осо­бен­но в со­че­та­нии с вы­со­ки­ми дол­га­ми, ко­то­рые могут огра­ни­чить устой­чи­вое по­вы­ше­ние спро­са.

Не ве­ри­те? Про­сто по­смот­ри­те на из­ме­не­ния ва­лют­ных ре­зер­вов Китая во время по­след­ней про­грам­мы ко­ли­че­ствен­но­го смяг­че­ния ФРС США.

Эти све­жень­кие, толь­ко из стан­ка, дол­ла­ры от­прав­ля­ют­ся пря­ми­ком в Китай в по­ис­ках до­хо­да и де­ше­вых то­ва­ров и услуг, о чем сви­де­тель­ству­ет рост и па­де­ние ва­лют­ных ре­зер­вов по­след­не­го почти син­хрон­но с пе­ча­тью денег ФРС. Любой за­даст­ся во­про­сом — по­че­му же ин­фля­ция в США оста­ет­ся низ­кой?

Пока гло­баль­ные рынки оста­ют­ся от­кры­ты­ми и сво­бод­ны­ми, за­пад­ным по­ли­ти­кам будет непро­сто со­здать устой­чи­вую ин­фля­цию. Ко­неч­но, есть такое ко­ли­че­ство денег, ко­то­рое смо­жет это сде­лать. Но су­ще­ству­ют спо­со­бы до­бить­ся того же прак­ти­че­ски с пол­ной уве­рен­но­стью, как мы ви­де­ли на при­ме­ре Гер­ма­нии: боль­шой де­фля­ци­он­ный шок может обанк­ро­тить и све­сти на нет боль­шую часть про­мыш­лен­но­го по­тен­ци­а­ла; нехват­ка прес­ной воды и из­ме­не­ния кли­ма­та могут огра­ни­чить про­из­вод­ство про­дук­тов пи­та­ния; энер­гия в ка­кой-то мо­мент может стать го­раз­до до­ро­же; ка­пи­та­лизм может по­тер­петь крах; сво­бод­ная тор­гов­ля может быть стро­го огра­ни­че­на (эй, не же­ла­е­те ли еще немно­го этих вкус­ных рос­сий­ских санк­ций?).

И если мы ока­жем­ся в по­доб­ных усло­ви­ях, наши цен­траль­ные банки могут об­на­ру­жить себя в точ­но­сти перед тем же непри­ят­ным вы­бо­ром, что их немец­кие кол­ле­ги в на­ча­ле 20-х годов.