воскресенье, 20 октября 2013 г.

Геополитик Макиндер и границы восточноевропейских лимитрофных государств…

Геополитик Макиндер и границы восточноевропейских лимитрофных государств…

Тут у меня  посте о визите в Киев Исраэля Шамира завели дискуссию о геополитике и о том - устарела ли она сейчас.

Выкладыаю интересную и познавательную, хоть и старую статью уважаемого 
http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=17080?v=108.9i_grappa, которую я советую прочесть всем, кто увлекается геополитикой, историей Гражданской войны в России, "Англичанка гадит" и проч.

Сэр Халфорд Макиндер как британский Верховный Комиссар на юге России в 1919-1920 годах




Новая система границ для Восточной Европы и Кавказа
Значение заявлений Макиндера является далеко идущим. Макиндер в действительности защищал дальнейшее разделение Восточной Европы и Кавказа в дополнение к новым национальным государствам, созданным согласно версальскому миру. Согласно его политике необходимо было создать ряд буферных государств, предположительно Белоруссию [bkb Белую Россию, здесь не ясно – i_grappa], Украину, Юг России, Грузию, Армению, Азербайджан и, возможно, Дагестан. Кроме того, он не исключал идею относительно создания государства в Белоруссии. Исторический процесс, вследствие которого Россия расширилась из своей колыбели и поглотила много отдаленных независимых национальных групп, должен был частично отмотан назад, а опасность мощной державы в Хартелнде, стремящейся доминировать во всей Евразии была бы сильно уменьшена. Макиндер не рисовал карты для того, чтобы продемонстрировать свои предложения, но на основе его писем и речей можно показать картографически представление тех идей, которые он поддерживал в ранние месяцы 1920 года.

К завершению миссии Макиндер был полностью осведомлен, что Красная Россия могла стать вполне способной использовать геостратегические активы Хартленда. Используя слова из его отчета, можно сказать, что Макиндер видел опасность возвышения «нового российского царства пролетариата» и «продвижения большевизма, несущегося вперед как пожар по прерии» к Индии и к региону, который он называл нижней Азией, создавая мир, который будет «очень опасным местом для демократий».
Позднее он озвучил это пророчество публично в речи перед Палатой общин в мае 1920 года.
Альтернатива была не просто между большевиками или белым российским правительством в Москве. Макиндер признавал по крайней мере две других возможности. Во-первых, то, что организованная экономическая жизнь могла бы полностью разрушиться в России, что привело бы к состоянию «откормленного варварства». Во-вторых, в душе Макиндера и других британских государственных деятелей того времени был страх того, что если в России не будет установлено никакого жизнеспособного центрального правительства, то вполне может быть, что эту пустоту заполнит германский экономический, индустриальный и административный опыт, что, возможно, в конечном итоге Германия получит большую увеличение влияния и ресурсов путем мирного проникновения, не получив их силой. И здесь были сложности. Британцы боялись подъема Германии в промышленном отношении, но они не могли позволить, чтобы страна разрушилась экономически, создав, таким образом, бедствие, могущее стать плодородной почвой для большевистских идей.Политические предложения Макиндера касательно системы союзов, представленные Правительству «не встретили никакой поддержки». Некоторые члены Правительства настоятельно возражали против идей Макиндера. Х.Фишер сделал запись в дневнике: «Заседание по России – абсурдный отчет Макиндера. Поскольку я должен был рано уехать, я сообщил Премьер-Министру в письменной форме, что я не согласен с ним. Лонг считает, что это предприятие имеет потенциал! Б.Лоу более разумен...». Лорд Керзон отсутствовал на заседании, но от МИД присутствовал в качестве заместителя Гью. Даже Уинстон Черчилль, когда ему представили долгосрочную политику удержания большевизма, не встал на сторону плана Макиндера. Однако, будет верным верно сказать, что правительственная группа, поддержавшая разные степени интервенции, к январю 1920 года знала, что их политика не будет воплощена в жизнь. Кроме того, проблема была очень сложной и такой, в которой никто не мог быть столь уверен, чтобы твердо продвигать свою позицию. Как резюмировал всю проблему Лорд Керзон: «относительно российской политики – ещё далеко до ясного определения. Я не могу сказать, что наша политика всегда логична или последовательна. Но я сомневаюсь в том, что в данном случае может иметь место любая политика (реальная) вообще, и главным для нас является избежание ошибок в сферу опасного или глупого».
Макиндер никогда не вернулся на Юг Россию в качестве Верховного комиссара. В начале февраля он ушел в отставку, поскольку его положение стало ненадежным во всех смыслах. В апреле 1920 года Деникин ушел в отставку, и осенью остатки сил Юга России сил были эвакуированы через Черное море. Макиндер было возведен в рыцари в январе 1920 года, но в 1922 году он потерял свое место в Парламенте кандидату от лейбористской партии. Он не должен был удивиться этому, ибо Глазго был в сердце области, где у большевиков была значительная поддержка. Макиндер имел возможности возвратиться в Парламент, но он отказался от них и сконцентрировал свою общественную работу над проблемами империи в качестве председателя Имперского Судоходного Комитета, созданного в 1920 году, и Имперского Экономического Комитета (1925 год).
Макиндер пережил Вторую Мировую войну и прожил достаточно после неё, чтобы видеть оправдание многих из его опасений относительно России. Он ясно чувствовал в это и более позднее время, что шанс предупредить появление державы Хартленда был упущен. Возможно, в контексте времени, и с учетом природы демократических государств, было просто невозможным использовать такую возможность. Конечно, Правительство и вся система британской политики была разделена в вопросе продолжения игры роли в европейских делах, особенно в восточной Европе. Государственные деятели как Керзон и Макиндер желали частично изменить процесс экспансии из русской области, которая стала господствовать над многими областями и этническими группами, которые до относительно недавнего времени были независимы. Имея слабую Россию, было ли возможным путем разумного использования ограниченной помощи изменить политическую географию Восточной Европы и части Кавказа? Если в областях, завоеванных Россией и увеличивающих её размер, ресурсы и население, могло быть восстановлено независимое существование, на британские сферы влияния, особенно на индийский субконтинент давление понизилось бы.
Анализ, сделанный Макиндером, не был неправильным; действительно, в контексте холодной войны он был довольно точным, но политические реалии того времени при демократии сделали невозможным реализовать его идеи. Страна в целом устала от вмешательств в иностранные споры. Левые выступили против политики, которая могла выглядеть как антисоциалистическая и процарская. Правительство было глубоко расколото. Практичные политические деятели, лица, стремящиеся к следующим выборам, затруднялись видеть ценность анализа, основанного на наблюдениях на протяжении 25 лет. Другие просто сомневались относительно мудрости вмешательства в такие смутные дела, кроме того, добавлялась проблема того, стоило ли поддерживать антибольшевистские силы. Эта трудность признавалась всеми заинтересованными лицами. Хотя Деникину и симпатизировали, чувствовалось, что его поддерживало много реакционных элементов. Если большевики совершали злодеяния, то не было никакой нехватки подобных обвинений и против войск Деникина.
Как признавал сам Макиндер признал, было весьма возможным, что, кого бы ни поддержала Великобритания, Россия окажется под управлением царских генералов. Политические фигуры среднего уровня, ощущая эту неуверенность, чувствовали, что будет мудрым удерживать британскую вовлеченность на минимуме. Ллойд Джордж и Бонар Лоу утверждали, что британская интервенция вмешательство давала большевикам преимущество, сплачивая патриотические элементы на их стороне. Таким образом, Великобритания ушла, и с нею ушла поддержка, на которую надеялось много потенциально автономных областей, таких как Украина.
В 1920 году аргумент того, что Великобритания должна действовать, чтобы защитить права национальных групп, ищущих независимости, стал изношенным, и с уходом США из европейских дел тема самоопределения народов использовалась менее активно. Только в 1939 году, после раздела Чехословакии по настоянию Германии и нападения Германии и СССР на Польшу, британцев можно было тронуть вновь с целью действия для защиты прав «далеких стран, о которых мы ничего не знаем».В результате действительность Макиндера споткнулась о демократические идеалы. Его участие в событиях умалчивалось. В политическом плане, если бы стало известно, что Кабинет даже просто рассмотрел отчет, предлагавший такую степень вовлеченности в восточноевропейские дела, такой факт вызвал бы большой шум. Только в последние годы документы Правительства и личные документы Макиндера стали доступными для исследования.

http://varjag-2007.livejournal.com/5185812.html

Комментариев нет:

Отправить комментарий