Военные столкновения между ваххабитами и последователями суфизма...
 | 30 января 2015, 09:00 | |
Ваххабизм, официально запрещенный в Чечне и Ингушетии, признанный в Дагестане экстремистским религиозным течением, российские силовые министры охарактеризовали «мирным» течением
Первые столкновения, происшедшие между ваххабитами и представителями суфизма, были основаны на идейных и идеологических разногласиях - они произошли в начале 90-х годов XX века в Дагестане. Споры между ваххабитами и традиционалистами на религиозной почве были частыми. Ваххабиты обвиняли представителей традиционного ислама в невежестве, искажении ислама, заблуждении. Свое же понимание ислама они считали наиболее правильным, называя последователями чистого ислама. Споры между традиционалистами и ваххабитами часто завершались драками и кровопролитием.
Ваххабиты проводят среди мусульман раскольническую деятельность, допускают экстремизм, бесцеремонно вмешиваются в политическую жизнь, вооружают своих приверженцев, бросают вызов официальным властям.
В 1991-1995 годах произошел ряд вооруженных стычек между представителями ваххабитов и традиционного ислама в Кизилюртовском, Казбековском районах, и в Махачкале. В 1994 году, после начала войны в Чечне, дагестанская милиция усилила контроль над деятельностью ваххабитов - в мечетях и собственных домах они подвергались обыскам. В 1995 году деятельность ИПВ в Дагестане была запрещена.
Радикализация ваххабитской деятельности в Дагестане происходит в 1995-96 годах после возвращения молодых дагестанских ваххабитов, принявших участие в военных действиях против федеральных сил на территории Чечни. В мае 1996 года в Карамахи на почве избрания нового кадия мечети происходит столкновение между ваххабитами и сторонниками суфизма. Летом 1997 года в селе Карамахи Дагестане также возникает конфликтная ситуация между родственниками, сторонниками ваххабизма и традиционного ислама, на почве совершения погребального обряда. В этот конфликт были вовлечены сотни вооруженных молодых людей, конфликтующие стороны с обеих сторон захватывали заложников. С большим трудом органам власти удалось его погасить.
Итогом усиливающейся с каждым годом экстремистской деятельности ваххабитов стало вооруженное нападение 22 декабря 1997 года на воинскую часть, дислоцированную в Буйнакске. После этого лидер дагестанского ваххабизма Багаутдин Кебедов, выходец из селения Сантлада Цумадинского района Дагестана, с частью своих сторонников скрылся на территории соседней Чеченской Республики, ставшей к этому времени одним из главных центров ваххабизма на Северном Кавказе.
Деятельность ваххабитов в Чечне народ воспринимал враждебно. Критическая масса недовольства достигла крайней черты, что нужен был повод, чтобы произошел взрыв. И такой повод представился 14 июля 1998 года в Гудермесе, где на бытовой почве произошла ссора между ваххабитами и гвардейцами полевого командира Сулимы Ямадаева, переросшая в настоящее военное сражение. Гудермесских ваххабитов поддержали полевые командиры Арби Бараев,Абдул-Малик Межидов, возглавлявшие военные шариатские структуры, укомплектованные ваххабитами. Гвардейцы же были поддержаны жителями многих сел Чечни, исповедующими тарикаты накшбандийа и кадирийа. Военную и политическую поддержку Ямадаеву оказал ичкерийский «генерал» Руслан Гелаев, благодаря которой конфликт между традиционалистами и ваххабитами был решен в пользу первых.
В ходе сражения ваххабиты понесли большие потери. По официальным данным, было убито 50 человек, в том числе более 30 ваххабитов, 10 мирных жителей и около 20 гвардейцев. В своем интервью Джабраил Ямадаев отмечал, что «в ходе боестолкновения погибли 128 ваххабитов и этого нам ни Хаттаб, ни Басаев нам никогда не простят». Среди убитых ваххабитов было много молодых чеченских парней. Сражение, происшедшее в Гудермесе - одно из немногих крупных кровавых конфликтов, когда-либо возникавших между чеченцами.
Объясняя причины, приведшие к этому конфликту, Аслан Масхадов констатировал, что ваххабиты создали параллельные военные и политические структуры и отказываются подчиняться органам власти. По признанию Масхадова, деятельность ваххабитов финансировалась из-за рубежа. Он же терпел ее, рассчитывая на то, что «ваххабитов можно будет использовать в интересах государства». Критикую своих оппонентов, Масхадов утверждал, что ваххабизм делает из чеченской молодежи роботов, отравляя ее сознание. С его точки зрения, идеология ваххабизма распространяется врагами чеченского народа и евреями. Следуя логике Масхадова, получалось, что врагами чеченского народа были его соратники Мовлади Удугов, Ислам Халимов, Ваха Арсанов,Шамиль Басаев, Зелимхан Яндарбиев, Ислам Умаров, которые либо являлись ваххабитами, либо поддерживали их.
Масхадов призвал имамов мечетей, местные органы власти Чечни решительно изгонять со своих территорий ваххабитов. По телевидению зачитывался указ президента Чечни о разжаловании бригадных генералов Арби Бараева, Абдула-Малика Межидова до рядовых, лишении их всех правительственных наград Ичкерии, об упразднении возглавляемых ими военных структур. Были признаны персоной нон грата трое иностранцев и лидер дагестанских ваххабитов: арабский наемник Хаттаб, некто Абдурахман, амир джамаатов (ваххабитских групп), Гариб Шашани, работавший в Верховном шариатском суде Ичкерии и Багаутдин Кебедов. Однако это требование не было выполнено, ибо в конфликт с миротворческой миссией вмешался вице-президент Чечни Ваха Арсанов, благодаря чему, ваххабиты избежали полного разгрома в Гудермесе и по всей Чечне.
В защите Хаттаба по чеченскому телевидению выступил Басаев, заявивший, что Хаттаб к гудермесским событиям не причастен, поскольку он его побратим Хаттаб, то никому не позволит его изгнать из Чечни. Это заявление было открытым вызовом Масхадову. Хаттаб в своем выступлении заявлял, что он по заданию руководства Чечни занимается обучением молодых бойцов военному делу. Тем самым, никто не посмел Хаттаба и арабских наемников, проживающих в Чечне, изгнать.
Избежавшие полного разгрома, ваххабиты стали сосредотачиваться вблизи села Старые Атаги, где проживал Яндарбиев. Они призывали его возглавить их борьбу против власти Масхадова. Генеральный прокурор Ичкерии Хаваж Сербиев предупредил Яндарбиева о недопустимости действий, противоречащих Конституции ЧР.
Яндарбиев обвинил в кровопролитии, происшедшем в Гудермесе, лично Масхадова: «Он боится укрепления шариата, желает создать под свою личность особое тоталитарное государство, способное контролировать все сферы жизни общества, не имеет четко обозначенного политического курса по отношению к России, действенной программы укрепления независимого исламского государства».
Муфтий мусульман Чечни Ахмат-Хаджи Кадыров, реагируя на эти обвинения, отметил, что усиление ваххабизма в Чечне произошло из-за деятельности главного ваххабита ДагестанаБагаутдина Магомедова, приглашенного Яндарбиевым в Чечню в августе 1996 года, для утверждения шариата вопреки его (муфтия) возражениям. С появлением Багаутдина, заметил муфтий, раскол среди чеченских мусульман заметно усилился, а происшедшее в Гудермесе кровопролитие явилось следствием проваххабитской деятельности Яндарбиева. Кадыров, будучи открытым противником ваххабизма, вел идеологическую борьбу против них. В свою очередь ваххабиты вели антикадыровскую пропаганду и совершали покушения на него.
Изгнанные из Гудермеса ваххабиты прибыли в селение Старые Атаги, где проживал Яндарбиев. Атагинцы предъявили Яндарбиеву ультиматум: в случае поселения ваххабитов в данном населенном пункте, то он вместе со своей семьей будет выдворен из села. Встретив сопротивление жителей Старых Атагов, ваххабиты перебазировались в селение Урус-Мартан, в котором существовала джамаатская группа, возглавляемая братьями Ахмадовыми. Урус-Мартан, всегда являвшийся центром антидудаевской оппозиции, начиная с лета 1998 года, превратился в крупный центр ваххабизма в Чечне.
По инициативе Кадырова в Грозном созывается конгресс мусульман Северного Кавказа. Экстренный созыв такого конгресса, по его мнению, был связан с резким обострением общественно-политической ситуации в Чечне, Дагестане и потенциальной угрозой ее развития в Ингушетии. Выступавшие на конгрессе представители северокавказского духовенства отмечали, что ваххабиты проводят среди мусульман раскольническую деятельность, допускают экстремизм, бесцеремонно вмешиваются в политическую жизнь, вооружают своих приверженцев, бросают вызов официальным властям.
В заявлении, принятом на конгрессе, деятельность ваххабитов подверглась резкому осуждению, органы власти Северного Кавказа призывались объявить ваххабизм вне закона, «немедленно расформировать вооруженные группировки проваххабитского характера», президенту Чечни предлагалось избавиться от «представителей администрации президента и правительства морально и материально, поддерживающих это экстремистское течение». В тексте резолюции констатировалось, что ваххабиты «проникли в Чечню под маской проповедников ислама, а на самом деле проводят подрывную работу против государства, сталкивают верующих на религиозной почве», отмечалась необходимость борьбы с ваххабитами и выдворения «таких миссионеров из Чечни».
А тем временем в Москве на Старой площади 22 июля в здании администрации президента России происходит заседание «обновленной комиссии при президенте России по противодействию политическому экстремизму» с участием министра юстиции Павла Крашенинникова, директора ФСБ Николая Ковалева, министра внутренних дел Сергея Степашина, министра национальностей Евгения Сапиро, принявшая пространное решение: «Комиссия пришла к выводу, что течение ваххабизм не является экстремистским. Следует отличать религиозное течение от экстремистских направлений, которые существуют в нем». Ваххабизм, официально запрещенный в Чечне и Ингушетии, признаваемый в Дагестане экстремистским религиозным течением, российские силовые министры охарактеризовали течением неэкстремистским и мирным.
После гудермесского кровопролития на Масхадова было совершено покушение, в результате которого погиб один из его охранников. Некоторые эксперты эту акцию связали с ваххабитами, якобы ставшими на путь мести за гудермесский разгром. Другие полагали, что путем ликвидации Масхадова готовился государственный переворот в Чечне. 21 августа 1998 года в Махачкале было совершено покушение на муфтия Дагестана Саидмухаммада Абубакарова. В момент, когда он прибыл на пятничную обеденную молитву в центральную мечеть, его автомобиль был взорван. Погибли муфтий, его родной брат и шофер. В убийстве известного на Северном Кавказе муфтия вице-президент Чечни Ваха Арсанов обвинил американские и израильские спецслужбы, якобы преследующие цель организации на Кавказе религиозного конфликта между разными течениями ислама с последующим вводом войск ООН в этот регион.
Убийству муфтия Абубакарова предшествовали ряд событий в Дагестане. Жители дагестанских селений Карамахи, Чабанмахи Дургули, будучи сторонниками ваххабизма, объявили на своих территориях «исламскую республику». Было отменено действие российских законов на этих территориях и введен шариат. Дагестанские власти признали эти действия экстремистскими и антиконституционными, «представляющими угрозу безопасности Дагестана его единству и целостности», было принято решение восстановить конституционный порядок на этих территориях. Но конституционный порядок в этой зоне силами властей Дагестана так и не был восстановлен, для этого потребовалась крупная войсковая операция, осуществленная несколько позже.
Деятельность муфтия Абубакарова носила антиваххабитский характер, он поддерживал позицию дагестанских властей по отношению к ваххабитам. Конфликт между дагестанскими властями и ваххабитами приобретал острую форму. На антиваххабитские действия дагестанских властей, усилившиеся после убийства муфтия Абубакарова, отреагировал Басаев, избранный председателем Конгресса народов Ичкерии и Дагестана. Он заявил, что в случае применения оружия против братьев-мусульман, объявивших действие шариата на своей территории, с его стороны будет оказана всяческая помощь.
Генералы во второй военной кампании в Чечне, обвиняя политиков в том, что они украли у них победу в первой войне, требовали свободу действий, чтобы довести войну с Масхадовым до победного конца.
Заявление Басаева противоречило официальной политике руководства Ичкерии. На это указал и первый вице-премьер ЧечниТурпал-Али Атгериев, который заявил, что деятельность ваххабитов, составлявших значительное меньшинство мусульман Дагестана, направлена против его народов, ненавидящих ваххабитов, а чеченское вмешательство - не только ошибка, но и провокация, цель которой не допустить укрепление Чеченского государства.
В конфликт между ваххабитами и властью в Дагестане вмешивается министр внутренних дел России Степашин, который после встречи с карамахинцами признал обоснованными их претензии к коррумпированной власти и предложил им и средствам информации не допускать в публикациях употребление ярлыка «ваххабиты». В свою очередь карамахинцы обязались подчиняться российским законам.
Острота конфликта между ваххабитами и властью в Дагестане временно снимается при посредничестве российского министра внутренних дел. Кроме того, Степашин, пообщавшись с карамахинцами, направляет им в обход власти Дагестана гуманитарную помощь в лекарствах. Новый муфтий Дагестана Ахмад-хаджи Абдулаев заметил, что гуманитарную помощь Дагестану следовало бы оказывать через министерство здравоохранения республики. И далее подчеркнул, что «люди у нас говорят: откуда известно, что там были медикаменты или оружие?»
По поводу убийства муфтия Дагестана высказывались различные точки зрения. Абубакаров - воспитанник традиционного для Дагестана и Чечни ислама, последовательно и смело выступал против ваххабизма, изобличая его идеологию, практику, заявлял о потенциальном вреде, который может исходить от него для мусульман не только Северного Кавказа, но и для всей России. В интервью «Литературной газете» он подчеркивал, что «ваххабизм - псевдоислам, он лишь носит исламскую маску, это идеологическое и политическое течение с экстремистским уклоном, Хаттаб ислам в Чечню не принес, он его идеологизирует, сам глубоко его не зная». Выражая свою позицию к деятельности Хаттаба, Абубакаров говорил, что раз он «объявил газават ради Аллаха, почему он не пошел в Палестину, ближе к Иордании». Муфтий подвергал критике руководство Дагестана, не применяющего меры в соответствии со статьями Уголовного кодекса России против действий ваххабитов, «разжигающих межнациональную и межконфессиональную рознь», обвинял в связях с ваххабитами и Хаттабом бывшего секретаря Совета Безопасности Дагестана Магомеда Толбоева.
В Ингушетии против распространения ваххабизма выступил Президент Руслан Аушев, поддерживаемый официальным духовенством. Он фактически запретил их деятельность в Ингушетии, выдворил из республики приезжих арабов, осуществлявших преподавание ислама, в учебных заведениях, им же созданных. Для противодействия ваххабизму на Северном Кавказе в Назрани создается координационный центр мусульман Северного Кавказа, в состав которого вошли муфтии Дагестана, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии-Алании, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. Этот центр, по замыслу его организаторов, был призван решать задачи миротворческого характера, сохранения стабильности в регионе и сдерживать распространение ваххабизма. Председателем его сроком на один год был избран муфтий Ингушетии Магомед Албогачиев. Появление этого центра стало возможно после гибели одного из авторитетнейших мусульманских лидеров Северного Кавказа. Создание антиваххабитского центра явилось ответной реаакцией традиционного ислама на угрозу со стороны религиозного радикализма.
Очередной виток военных столкновений между ваххабитами и представителями традиционного ислама был связан с тем, что 1500 вооруженных дагестанских ваххабитов, возглавляемых Кебедовым, по приглашению властей Дагестана отправились в Цумадинский район, якобы для решения вопросов о примирении. По мнению Адалло Алиева, аварского поэта, одного из руководителей Конгресса народов Ичкерии и Дагестана, «подоплека этого возвращения ваххабитов связана с тем, что к дагестанским моджахедам, проживавшим в Чечне, которые занимались коммерцией, учились религиозным наукам, обучались азам военного искусства, в июне-июле 1999 года одним за другим зачастили высокопоставленные чиновники из Дагестана». Эти чиновники приглашали их домой с оружием в руках, обещая личную неприкосновенность. Поверив им некоторые жители Цумадинского района во главе с Кебедовым вернулись в отчий край.
Итогом этого возвращения стало то, что в июне 1999 года в Цумадинском районе религиозные экстремисты во главе с Магомедом Курамагомедовым и Багаутдином Магомедовым(Кебедовым) заявили о создании в населенных пунктах Эчеда, Хвайниколо, Сильди, Гакко территории с шариатской формой правления по карамахинскому вариатнту. Это событие явилось началом крупномасштабного конфликта в Дагестане. Ваххабиты Кебедова были окружены войсками и милицией и от них потребовали сложить оружие. После отказа выполнить требование властей началась операция по их подавлению. Дагестанские ваххабиты попросили помощи у «братьев-мусульман» Хаттаба и Басаева. 2 августа 1999 года в горный Дагестан с территории Ичкерии вошли вооруженные группы во главе с Басаевым и Хаттабом.
Как отмечает Адалло Алиев, в общем числе вошедших в горный Дагестан моджахедов чеченцы составили всего 10%, что полностью отвергает высказывания отдельных дагестанских политиков и ученых о якобы совершенной агрессии чеченцев против Дагестана. Боевики захватили часть Ботлихского и Цумадинского районов при этом они не встретили сопротивление со стороны пограничников. Как отмечал Рамазан Абдулатипов, за два месяца до этих событий пограничный пост, расположенный между Веденским районом Чечни и Ботлихским районом Дагестана, был снят. Более того за месяц до нападения на горный Дагестан боевиков Хаттаба и Басаева руководство этой республики было предупреждено, о готовящейся провокации, однако никаких упреждающих мер по предотвращению этих событий принято не было. Дагестанские и чеченские боевики, прошедшие подготовку на диверсионных базах Хаттаба и Басаева без препятствий вторглись в соседнюю республику. Ваххабиты Кебедова были спасены от поголовного уничтожения.
Федеральные войска вытеснили боевиков из Дагестана и военные действия были перенесены на территорию Чечни. Но и в самом Дагестане происходили ожесточенные сражения между дагестанским ополчением и ваххабитами, обосновавшимися в Карамахи и Чабанмахи. В этот момент, чтобы облегчить участь уничтожаемых в Чабанмахи ваххабитов, Руслан Гелаев и другие полевые командиры совершают нападение на Новолакский район, что привело к временному отвлечению федеральных войск от Чабанмахи. В итоге ваххабитские селения были разрушены, в ходе боев погибли сотни противоборствующих сил, семья ваххибитов были изгнаны из них.
В сентябре 1999 года в Чечне начались крупномасштабные военные действия. Военное командование приняло решение окончательного разрешения «чеченского вопроса». Генералы во второй военной кампании в Чечне, обвиняя политиков в том, что они украли у них победу в первой войне, требовали свободу действий, чтобы довести войну с Масхадовым до победного конца. Одновременно Москва требовала от Масхадова, чтобы он осудил действия Басаева, Хаттаба и присоединился к федералам. Однако Масхадов не принял эти условия, поскольку видел в России врага, а ваххабитов во главе с Басаевым, хоть и считал своими политическими противниками, но не врагами.
В связи с усилением в российском обществе державных тенденций в общественном сознании начала доминировать установка на силовое разрешение российско-чеченского конфликта. Происшедшие в 1999 году теракты в Буйнакске, Москве, Волгодонске, повлекшие за собой нескольких сотен человек, и обвинения в этом чеченцев, окончательно укрепили эту точку зрения и обусловили развертывание масштабных военных действий в Чечне.
Комментариев нет:
Отправить комментарий